Я спою, и швырну вам на стол ворох шелковых кружев, в переплетьи которых хохочет шаманский мой бубен...©
Название: Мой песчаный Тадж-Махал
Автор: [Chaos_Theory]
Вычитка: Motoharu
Рейтинг: nc-17
Жанр: romance
Статус: в процессе
Предупреждения: нецензурная лексика
Глава_5. Поцелуй.Глава_5. Поцелуй.
План прекрасен. И на первый взгляд не имеет никаких изъянов: Вадик идет встречать свою любовь с работы, а Винни просто тащится следом, типа за компанию, всем своим видом показывая, что ему на-пле-вать. На нежности, поцелуйки и прочие ути-пути.
После купания в ванне они почти не разговаривают. Вернее, обмениваются рваными, угловатыми фразами, которые тяжелыми осколками падают на пол. И пытаться поймать их нет никакого желания.
Жара не спадает даже к вечеру. Винни вытирает лицо краем майки, оглядывается на очередное летнее кафе, которое они минуют.
- Ва-а-адь, я бы пива выпил, что ли.
Встать под холодный душ – единственное, о чем сейчас мечтает Вадим. Но пиво - тоже неплохо. Смотрит на Винни быстро. Из головы не вылетает то, что было.
- Я бы тоже, - оттягивает футболку на груди и идет в сторону кафе. Под солнечными зонтами должно быть хоть немного лучше. Про мысли о холодном пиве – мурашки и нетерпеливое ожидание, аж скулы сводит. Почти как от…
Бля. Снова не туда.
- Напишу Русе, чтобы сюда по дороге зашел.
Так будет правильнее.
- Давай, - Винни оглядывает столики – ничего интересного. Убитые летом тушки. – Садись, я тебя угощу.
Хоть какая-то компенсация за хамство в ванной. Винни выгребает из карманов мелочь – на две бутылки хватит. А потом искать банкомат.
Пока бармен наливает пиво, Винни оглядывается. Вадик сидит за столиком, выглядит как обиженный ребенок. Надо мириться. Сказать: «Все в порядке, мелочи, ничего такого не случилось». Но мысленно добавляет «пока». И это дополнение совсем не нравится.
Винни возвращается с двумя стаканами, ставит на стол – пена перехлестывается через край, сползает на пальцы.
- Блин.
Вадим даже улыбается – немного отпускает, а потом едва не чертыхается. Винни пальцы облизывает, обхватывает яркими от жары губами, видно даже, как проводит языком. И сразу же горячо. Хуже, чем под солнцем. Вообще кажется, что на сковородке. Ну почему нельзя спокойнее реагировать на такое? Вадику остается успокаивать себя тем, что скоро «соблазнитель» свалит, и снова все будет как надо. Без блядского взгляда, пошлого рта и… и вообще.
Отпивает из стакана, смотрит на улицу. Яркие девочки, полуголые мальчики. Все лучше, чем смотреть на Винни.
- Слушай, а ты…
Винни затыкается, провожая взглядом паренька с пакетом из супермаркета.
- Бля… - подскакивает, едва не опрокинув стол. – Бляблябля… как его звали? Быстро. Того принца… Вадь, ну?
- Какого? - растерянно. И тут же замечает, из-за кого всполошился Винни.
Тот самый мальчик. Из клуба. Слишком красивый, чтобы забыть его внешность. Идет, прижимая пакет к груди. Принц с губками, блин.
- Не помню, - Вадик пожимает плечами, провожая мальчишку взглядом.
- Ну, епт… - принц уже заворачивает за угол кафе, останавливается, перехватывает покупки одной рукой, поправляет закатанные джинсы. Еще секунда и скроется из вида. Винни морщится, смотрит то на Вадика, то на аккуратную куколку, которой явно тяжело и жарко. – Ладно, пофиг. Сейчас вернусь…
Вприпрыжку выскакивает из-за стола.
Вадик даже сказать ничего не успевает. Смотрит вслед убегающему Винни. Какого хрена? Мало того, что неожиданно, так еще и обидно… Отпивает из стакана, поджимает губы, дергая ногой под столиком. А потом видит, что оба идут обратно - и Винни, и принц этот. Причем, первый интенсивно общается, а второй выглядит растерянно. Забавно.
- Привет, - Вадик улыбается мальчишке.
Илья кивает, осторожно опускает пакет на землю.
- Привет.
Лица помнит, имена – под страхом смертной казни не назовет. Хотел объяснить, что торопится домой, но разве тайфун остановишь? Слова вставить не дали. И вот Илья уже сидит за столиком, а минуту спустя перед ним ставят запотевшую баночку колы. Сервис…
- Эм… Спасибо, - улыбается смущенно, осторожно предполагает. – Вы же с Алексом были, да?
- Сразу… - Винни не дает договорить, садится рядом, жадно глотает пиво. – Извини, что так получилось с твоей девушкой.
- Она не моя… Ну в общем, не важно. Я с другой познакомился.
Глаза Винни удивленно округляются.
- Скор… Хотя, для тебя это, наверное, вообще не проблема.
- Вообще, да, - Вадик соглашается с Винни, но смотрит только на мальчика.
Сейчас вспомнил, что та самая девушка, которая резво отдавалась сразу троим, была изначально с этой красотой. Кстати, как его зовут, вообще?
- Я Вадик. Эта тарахтелка – Винни. Может, в курсе уже. А… ты?
Илья осторожно подцепляет петельку на банке с колой, тянет вверх.
- Приятно познакомиться… снова. Илья.
Винни смотрит, как принц пьет, вытирает тыльной стороной ладони рот. Губы по-девчоночьи пухлые, красивой формы. Но ему идет. Ничуть не вульгарно.
Илья смеется, кивает на банку:
- Хочешь? А то сейчас взглядом съешь, вместе с жестянкой.
- Хочу. Но не колу, - Винни дует на волосы, переводит взгляд на Вадика. – Что там Руся? Еще не идет?
Вадим с силой сжимает стакан пальцами. Лишний... На Илью, потом – на Винни. Улыбается последнему. Хочешь избавиться?
- Ладно, развлекайтесь.
Смотрит на часы, встает из-за столика. Не разминуться бы с Русланом.
На небе ни облачка, а солнце жарит с таким усердием, что Алексу невольно кажется – загар будет и через майку. И так уже эти границы «черного и белого» на плечах… Лучший выход, как обычно, речной пляж.
А Илья делится впечатлениями от разговора с Винни. Алекс ложится на горячий песок животом и удивляется тому, какая же земля все-таки круглая.
- Так они тебя поймали, когда ты из магазина шел?
- Ну, да. Я сообразить не успел. Хапает и начинает: имя не помню, но лицо забыть не могу.
Илья терзает шнурок в кеде – то завязывает, то распускает узел, краем глаза наблюдая за Алексом. Встреча в кафе была… нервирующей. Потому что еще никогда его столько – ненароком, конечно, – не лапали и не рассматривали так откровенно. Краснеет, трет скулу ладонью:
- Сказал – был бы трезвее тогда, не с девушкой бы… общался, а со мной продолжил знакомство.
Ну да. Все правильно. Продолжил бы знакомство с губами Ильи – не договорил, все-таки. Алекс подпирает голову рукой, смотрит на покрасневшего парня.
- Я же тебе говорил, ты не только девочкам нравишься, - кривит губы.
А сам себе признается – ревнует, что ли. Зачем этот Винни привязался к Илье – не вопрос даже. И так все ясно.
- Ты ни на какие сомнительные предложения, кстати, не соглашался?
Илья удивленно смотрит на Алекса, едва сдерживаясь, чтобы не пихнуть ногой.
- Ага, как же. Он же без башни совсем, - замолкает, принимается активно раскапывать ямку в песке. – На сомнительные нет. Согласился в клуб зайти, если его возьмут туда играть. Потому что в городе он никого не знает, и ему нужна поддержка.
- Всего лишь поддержка? - Алекс скептически выгибает бровь, закапывает ямку с другой стороны.
Может, и правда нормальный парень. Хотя не слишком-то и верится в такую сказку.
- Ты тогда предупреди, когда это будет. Позовем Алену и Машу.
Вот, кстати. Илья тычет пальцем в запястье Алекса, а потом начинает осторожно подгребать песок к ребру ладони.
- Маша днем звонила. Сказала, что не может сегодня встретиться, ее типа к бабушке в деревню увозят. Думаешь, правда? Или… все?
А фиг знает. Алекс разрушает хилую постройку из песка, приподняв руку. Смотрит на Илью, останавливает взгляд на губах, а потом - в глаза.
- Не знаю, - пожимает плечами. Девочек понять трудно – они не могут сразу сказать, что им что-то не нравится. – Вдруг и правда бабушке на огороде помогает. Подожди два дня. А если и все… Маша не единственная.
- Да бля… - Илья обрывает себя на полуслове, закрывает рот и испуганно таращится на Алекса. Это не отец, можно. Выдыхает и только тогда продолжает: – Блин, они все не единственные. Я не знаю, что не так. Мы ничего и не успели. То ли я сказал хрень, то ли целуюсь фигово. - Разговор с Машей полдня покоя не давал. И теперь даже легче, что можно поделиться. – От меня даже этот Винни сбежал бы.
- Ты зациклился, Илюш.
Алекс знает: для того, чтобы никто не нервничал, нужно говорить уверенно и спокойно.
- Я же от тебя еще не сбежал.
- Мы и не… - Илья утыкается носом в сложенные руки, фыркает. Это «Илюш» звучит так тепло, словно кончиками пальцев вдоль позвоночника провели. – Ладно, забей. Ты вечером встречаешься с Аленой?
Тогда, конечно, третьим Илья не пойдет. Можно будет наконец-то посидеть дома, а то отец и так уже намекает, что дел на лето запланировано полно, а сын за них и не брался.
- Да, мы договорились погулять, - Алекс садится, отряхивает живот от песка. – Я спрошу у нее насчет Маши, хочешь? Подружки же все друг о друге знают, - закатывает глаза с улыбкой.
- Не надо. Видишь, у меня уже ухажер появился, - Илья смеется, стягивает футболку и ложится на песок. Рядом с Алексом. – Сказал, если люди договариваются просто на секс – то какая разница с кем?
Отец считает, что тяга к парням – отклонение, которое нужно лечить. Но Винни не показался больным или еще что-то.
Алекс упирается руками позади себя, смотрит на блестящую в свете солнца речку. Искрится. Едва чувствуется прохладный бриз от нее.
- Секс разным бывает, - тянет задумчиво, возит голыми ступнями по песку, собирая холмик.
Кто бы говорил вообще… Фыркает, снова ложится и смотрит на Илью.
- Некоторые говорят, что если… есть влечение к лицам своего пола, значит… - пауза. Вспоминает, как там дальше было в умной книжке «прасекс», пялится то на сосок Ильи, то на родинку на его плече, - ну, значит, это всего лишь от недостатка внимания пола противоположного, - типа умный.
- Я поинтересуюсь у Винни, как у него с девочками, - Илья нервно фыркает, стараясь уже закрыть скользкую тему побыстрее. – Он сказал, что позвонит.
Как телефон Ильи оказался в сотовом Винни? Сам записал. А вот зачем? - на этот вопрос ответа нет. Все произошло… быстро. Очень. Как и поцелуй куда-то возле ключицы – при прощании. Когда Винни выполз из-за стола, встал позади кресла и быстро – Илья даже не успел обернуться – подался вперед. Было влажно и тепло – ничего более. Страх, что кто-то заметил, холодок в животе. Но все продолжали болтать, не обращая внимания.
- Ладно, - Алекс пожимает плечами.
Лишь бы только не поморщиться. Помнит же, как тогда – в клубе – парни обсуждали Илью. А сейчас Винни просто хочет дорваться. Или просто пообщаться? Второе маловероятно…
- Мм… - поднимается, идет к воде и оборачивается, хитро улыбаясь. – Только когда пойдешь на встречу, презервативы не забудь. Пригодятся, пока он тебе будет про девочек рассказывать, - ржет.
Илья сглатывает и медленно поднимает взгляд на Алекса. Холодно. Или… Тянет – нехорошее предчувствие. Слова рвутся, запинаясь друг о друга – неровные и горячие, как песок под ногами. Рассыпаются.
- Какого черта? Если думаешь, что я… - подскакивает с места, срывается вслед за Алексом, толкает, пока оба не оказываются в воде. – Сука ты. И тебе понравилось, так что не надо… - каждое слово вместе с тычком в плечо. Илья поскальзывается на камне, чуть не уходит под воду.
- Бля…
Алекс сжимает его предплечья – сильно, не давая дернуться. Держит. Смотрит немного удивленно. Сердце от такой неожиданности уже быстро колотится о ребра.
- Я ничего не думаю, просто…
…кажется, что ты готов подставиться.
Вовремя прикусывает язык, чтобы не сболтнуть лишнего. Больше обижают другие слова.
- И не надо сравнивать это и то, что мне «тоже понравилось», - Алекс отталкивает от себя – несильно, от злости только. - Ты мне даже напомнить… струсил.
- Не… струсил, - Илья пытается успокоиться, но получается сказать только через судорожный вздох. Хмурится, трет свои запястья. Какие были доводы? Почему он решил на утро замять тему? Не помнит. И получается, что действительно струсил. Облизывает губы быстрым нервным движением, набирает полные легкие воздуха. – Не струсил.
Чтобы поцеловать, приходится шагнуть вперед и чуть приподняться. Балансировать на скользких острых камнях, не касаться Алекса. Вернее, касаться только губами. Сначала хотелось так – прижаться и отпрянуть. Но потом оказалось, что этого мало. Нужно лизнуть кончиком языка губы, провести им по кромке зубов, надавливать, раздвигая.
От этого даже в животе сжимается. Алекс моргает, пару секунд тормозит. Тепло губ, поцелуй… Отвечает, прикрыв глаза. Как тогда, на диване – осторожно, нежно. Пьяно, хотя сегодня они пили только колу. Ощущение, будто с девочкой, но ведь… с парнем.
Робко касается мокрыми кончиками пальцев боков Ильи - над резинкой шорт. Не отстраняется, только сжимает и - нетерпеливо - дергает к себе. Ближе.
Кожа горячая, а вода холодная - мурашки по телу. Снова стояк, но хорошо, что кусты недалеко.
- Не струсил, ладно... - тихо, немного хрипло. Алекс упирается лбом в лоб Ильи. - Я... ненадолго.
Кивнуть в ответ, отдышаться. Губы ноют. Нужно еще… кажется. Пустота. Илья смотрит через плечо в спину Алекса, снова отворачивается, кончиками пальцев проводит по поверхности воды.
- Теперь ты струсил, - достаточно громко, чтобы его услышали. Касается языком верхней губы, быстро, пока не передумал, ныряет в реку.
Журчание воды из-под крана - холодная. Вадик наклоняется, пьет. Глоток за глотком, будто только что из Сахары. В квартире вообще дышать нечем. Сколько там за окном? Плюс сто? Парниковый эффект, бля.
А Руслан еще умудряется работать в такую жару. Но сейчас отдыхает. В душе плещется. Выйдет с прохладными брызгами воды по телу - можно будет прижаться и лапать, чтобы немного остудиться. Хотя нет… Не получится остудиться.
Хочется даже шорты с трусами стянуть и валяться полудохлой тушкой.
Вадим уже собирается забраться в душ вместе с Русей, но тот выходит, а в дверь звонят.
- Твою мать, - разрывается, не зная, куда первым делом кинуться, и все-таки идет открывать.
Винни недоволен. Папочка не отвечает – нет, даже не сбрасывает вызов, просто бесконечные долгие гудки, снова и снова. Пока на какой-то там н-дцатый раз трубку ни берет его жена. Нет уж, с этой сукой разговаривать желания не имеется. Да и она… наверняка помнит голос Винни.
- Привет, мальчики. Надеюсь, ни от чего не оторвал.
Хотя не успел бы. Они расстались с Вадиком не так давно. Винни скидывает кеды, подтягивает носок, схватившись за талию Вадима, тянется вперед, чтобы поймать тонкие гладкие ленточки знакомого запаха, бросает взгляд в гостиную, тут же отстраняется, улыбнувшись.
Вадим резко оборачивается на Руслана, но тот спокойно кивает Винни, выключает свет в ванной и идет на кухню.
- Нет. Но мог бы, - Вадик отстраняется, проводит ладонью по своей пояснице - будто стирая прикосновение.
Обида на недавние слова дает о себе знать. Неприятно тянет в районе солнечного сплетения. Но ведь это ничего не значит... Парень просто играет, можно не реагировать. И происшествие в ванной всего лишь... как там говорят? Всего лишь недоразумение. От которого колени подгибаются.
Нельзя. Тем более Руся…
- Если хочешь есть, подтягивайся, - получается сказать это спокойно. Почти равнодушно. И улыбнуться.
- Хочу.
Или так, просто из принципа нос морщит? Этот вопрос царапает, не позволяя успокоиться. Вроде бы не за что, но…
Винни смотрит на ванну и темные пятна воды на кафеле. Улыбается, проводит пальцами по кромке развешенного на батарее полотенца. Смешной суслик. И нежный. А он заебанный и ублюдочный. Так что они не пара. И нужно сваливать пока не поздно. Потому что…
Винни вытирает лицо, закрывает воду.
Из кухни вкусно пахнет жареной картошкой. И пофиг, что, кажется, это единственное изученное Вадиком блюдо.
- Русь, все в силе. А, может, я свалю раньше. Пообдирал объявления о сдаче жилья.
- Ну ты смотри, как все устаканится, - Руслан садится за стол, смотрит на притихшего в углу между стеной и холодильником Вадима. - Ты как?
Тот поднимает на него взгляд, быстро глянув на Винни.
- Нормально. А я уже привык... к домашнему животному, - смеется, придвигается ближе к Русе, кусает мягко за голое плечо. Главное, не показать, что разочарован. Слишком быстро. Но, может, и к лучшему. – Пойду, покурю.
Винни уже подрывается следом, но в последний момент останавливает себя, берет вилку со стола.
- Не смотри так, - это уже Русе. От его тяжелого взгляда хочется лопатки свести и ссутулиться. – Домашнее животное было ласковым, вежливым и почти незаметным.
«Почти»… Ключевое слово. Винни надеется, что это достаточная оговорка для происшедшего в ванной.
- Да и… я вообще, может быть, влюбился.
Слышно, как в комнате что-то падает. Иногда Вадик бывает неуклюжим... Винни отъезжает на стуле до двери, откидывается назад, заглядывая в гостиную. Подозрительно знакомый звук.
- Не смеши, а, - Руслан улыбается краешком губ, достает колу из холодильника. Бутылка тут же запотевает. - В кого хоть влюбился? В бригаду строителей?
- Нет, - Винни ржет, запихивая в рот картошку. – И-лю-ша, - пропевает с полным ртом, пожимает плечами. – Ну, не влюбился, но у мальчика все шансы. Нежное существо. Девственно нежное.
- Ну-ну... Трахнешь пару раз, а потом свалишь и оставишь его... с детьми на руках, - Руслан фыркает, отпивает из бутылки, потом доедает ужин.
И как раз возвращается Вадик. Снова садится рядом с ним, виновато смотрит на Винни.
- Я там твой ноут уронил. Нечаянно.
- Блядь…
Внутри обрывается. Там все: музыка, книги, связь с миром. Винни подскакивает с места, с силой пихает Вадима в плечо:
- Сука криворукая, - зло, сквозь зубы.
Вадим морщится и все так же виновато опускает взгляд:
- Прости, - кусает губу, чтобы не улыбнуться.
- Чего взъелся-то? - Руся удивленно смотрит на Винни.
- Он целый, - Вадим выглядывает из-под челки. - Я проверил - работает, - поворачивается к Руслану. - Что любовь с людьми делает... - цыкает, качает головой.
Глава_6. Без слов.Глава_6. Без слов.
Ноутбук не пострадал. Но все равно неприятно. Винни уверен, Вадик сделал это специально. Что за гадкое создание? И за что мстит, непонятно.
В ванной шумит вода – соблазнительное создание купается. Проводил на работу Русю и сразу же принимать душ. Полночи мозг выносили скрипами-шорохами-стонами. Винни не выспался. Зевая, убирает тарелки в шкаф. Сто раз пожалел, что никуда не смотался. Не ревность… просто гадкое ощущение из детства: в зале празднуют, а его заперли в детской. И приказали носа не высовывать.
Дверь хлопает, и сразу запах горячей воды и геля для душа. Сладко и душно. И царапаться внутри начинает – неугомонное, жадное.
- Искупался, суслик?
- А то.
Вадим еле ноги волочит.
Ночью получилось выкинуть Винни из головы. Просил еще-еще, пока Руслан его башкой в подушку не ткнул и не сказал, что ему на работу вставать. Ну и ладно. Зато отрубился сразу же.
Сегодня все не кажется таким страшным. Улыбается, заглядывая в кухню. Капли ползут с волос - по голой шее, спине и плечам. Щекочут лопатки.
- А хомяк набил пузо?
Нажравшимся досыта выглядит как раз таки Вадим. И это бесит. Винни не отвечает, прижимается спиной к мойке, ведет полотенцем по ободку тарелки. В квартире тишина. И слышно ровное спокойное дыхание Вадика.
- За что ноут грохнул? – выходит спросить ровно, даже насмешливо. Словно наплевать.
- Ноут?
Вадим закидывает полотенце на свою шею, тянет концы. Не забыл, как смахнул бук на пол, но хочется поиздеваться.
- Так я же… - губы трубочкой, - нечаянно. Просто он стоял на самом краю.
- А… ну да… - Винни кивает понимающе, смотрит на Вадика, потом на тарелку и разжимает пальцы. Не так уж и громко. Просто хлопок и звон. И неровные белые осколки на полу. – Упс.
Следующая. Приятная детская радость – разрушать. И видеть прибалдевшие глаза Вадика. Третью? Или хватит с него?
- Эй, бля! - тот кидается к нему, стараясь не пораниться босыми пятками, пихает в плечо и отбирает тарелку. Еще мокрая керамика - скользит между пальцами и вылетает следом за предыдущими двумя. - Твою мать, сука.
Смотрит ошалело на пол, забрызганный белыми осколками, потом на довольную рожу Винни.
- За каким хуем? - получается растерянно-зло. Толкает его в грудь, припечатывая к раковине.
Возбуждение. Ненормально-острое, лихорадочной дрожью по всему телу. Винни чувствует, как врезается в спину кромка мойки, опускает ладони на ягодицы Вадима, тянет, вжимая в свое тело. Кожа горячая, влажная.
- Нечаянно, - усмехнувшись, глядя в глаза.
Задохнуться можно. Только что колотило как от холода, а секунду спустя - жарко как в тропиках. Вадим упирается рукой в голое плечо - оттолкнуть, отстраниться, так близко нельзя-нельзя-нельзя. Чувствует острое перемешанное со злостью возбуждение - свое. И его, Винни, «домогательства» на пользу не идут.
- Твой трахнутый ноут не сломался, дебил, - цедит Вадик сквозь зубы. - Разницу замечаешь?
Винни только сжимает крепче, тиская, толкается бедрами. И ладно бы не было ответа, но чувствует – запах и тепло. Животное, резкое.
- Уберешь чуть позже, суслик, - прихватывает зубами тонкую кожу за ухом – губы мокрые от воды. Вылизать хочется всего.
- Убирать все будешь ты, сволочь.
Получается отойти на шаг. Пятку тут же прошивает боль - напоролся, - но терпимо. Резко дергает Винни на себя, разворачивает лицом к раковине, нагибает и пихает головой под кран, включая холодную воду. Прижимает, чтоб не вырвался.
- Плохой хомяк. Будешь еще так делать, а?
Винни шипит от неожиданности, выгибается всем телом, едва не скидывая Вадика. Холод – вода льется по шее и спине. И слова не сказать – только и можно отплевываться. Ноги скользят по мокрому полу. Кромка раковины впивается в ладони. А телу похуй, тело хочет. Разве что к возбуждению примешиваются пряные нотки бешенства. И чувства опасности. Винни хватает ртом воздух вперемешку с водой, а потом заставляет себя расслабиться, податься назад насколько возможно, потереться.
- Ну…
Вадим вжимается. Чувствует, как по бедрам елозит. На языке тут же появляется металлический привкус - и это совсем не радует. Будто кровь с разбитой губы слизал. Это уже предел.
Крутит вентиль, перекрывая поток воды. Теперь слышно, как дышат оба. Тяжело, глубоко, хватая ртом воздух - Винни так уж точно.
- Трахнуть? - хрипло, не отстраняясь.
Винни плевать на все обещания. Врать – привык. Заводит руку за спину, ведет по внутренней стороне бедра Вадима до паха, сжимает член.
- Трахни. Умеешь?
Вадик прижимается сильнее, чувствуя пальцы через ткань шорт. Нагнуть и выебать. Первое сделано - дело за вторым. Облизывается, смотрит на татуировку, приподнимаясь. А потом шлепает по заднице и отстраняется.
- У тебя И-лю-ша есть, - специально передразнивает, усмехаясь.
Морщится, наступая на порезанную пятку. По линолеуму красные разводы - запусти ментов, подумают, что тут было сопротивление при убийстве.
Вадик цыкает. Возбуждение-то никуда не делось, мать его.
- Убери за собой.
Винни выпрямляется, поправляет джинсы. Хоть снова врубай воду и суй под нее голову. И куда теперь? В квартире оставаться, точно не покатит. Либо убьет, либо вытрахает.
- Это ты у нас обученная домохозяйка, - вслед.
Полбутылки ледяной минералки - залпом. И в комнату. Винни хватает первую попавшуюся под руку футболку и выходит из квартиры, от души хлопнув дверью.
Было… близко.
Душный вечер. Алекс стягивает футболку, кидает в корзину для белья и смотрит на себя в зеркало. Губы ноют - зацелованные.
Алена не отлипала. Была даже мысль, что в подъезде все и произойдет. Горячая кожа под ладонями, резкие движения бедрами по выставленному колену. Ничего видно не было - только слышно. Как шумно стучит кровь в висках и дыхание. Казалось, на весь подъезд, и всем уже по-русски.
- Мне пора, - Алекс кривит губы, передразнивая. Опять дрочить.
У-у-у. Кидалово. Как до дома тащился – не вспоминать. Лучше искупаться и расслабиться.
Трет волосы полотенцем, включает телефон - два пропущенных. Один от мамы, второй от папы. Что к чему... Разговор получается быстрый, стандартный – закрывай двери на два оборота, деньги трать аккуратнее, если что, сходи к соседям. Как будто они до отъезда не пичкали Алекса всей этой родительской информационной заботой.
Падает на кровать, тоскливо смотрит в потолок, а потом на телефон. Весь вечер не виделись. Кажется, так много… Прижимается щекой к подушке вместе с телефоном, улыбается, слушая хриплые гудки.
- Привет. Не спишь еще?
- Привет, - Илья переводит дыхание, поднимает с пола сваленные книги. Так торопился, что смахнул их случайно. А мобильник все не находился. – Что-то случилось? У тебя свидание должно было быть.
Получается сказать ровно и даже вроде как позитивно. А до этого Илья весь вечер на разные лады повторял - с обидой, будто его бросили. Пытался убедить себя, что злиться никакого права нет. Потом сдался, раскрыл учебник по физиологии, решив, что лучше провести время с пользой, чем трахать себе мозг.
- У нас получилось закончить пораньше, - Алекс хмыкает, чешет подбородок.
Приятно слышать голос Ильи. Алекс пытается представить, что он делает - просто так, будто они в одной комнате. Кусает губу, спрашивает:
- Чем занимаешься?
- Да я тут… учился слегка, - Илья тут же морщится. Не хватало еще, чтобы о нем думали, как о заучке. В разгар каникул с учебником. – Ну, то есть… так, по мелочи, - и сразу же, меняя тему. – Как все прошло? Вы уже… ну…
Ну? Илья краснеет, поспешно закрывает дверь своей комнаты, отсекая шум телевизора из зала.
- Ну… все в порядке?
- Ну… - Алекс хмурится, проводит пальцами по покрывалу, повторяя изгиб шва.
Сказать, как все было? Или лучше не…
- Меня послали, - закатывает глаза, а в животе тянет. До сих пор хочется. - В смысле… не совсем послали, а так. Не дала она мне.
Неизвестно почему, но… Илья даже смеется облегченно. И тут же замолкает – Алекс может и обидеться.
- Жаль, да… - звучит неубедительно. – Но ты ей нравишься, кажется, - отодвигает книги со стола, упирается локтями в столешницу. – А пока подключай фантазию. Вот Алена перед тобой в пышной короткой юбке… такие, знаешь, ветер подует и все задирается.
Алекс даже глаза прикрывает, улыбаясь в трубку. А от того, что в юбке представляется совсем не Алена... резко садится. Краснеют даже уши, будто кто-то его может застукать за такими мыслями. Оглядывается на всякий случай, облизывается и вспоминает поцелуй на речке. Хотели – оба. До того, что пришлось отдрачивать в кустах.
Может, поэтому с девочкой… немного не так, как хотелось бы?
Выдыхает, подтягивает к себе колени.
- Слушай, мне пока фантазий хватит. А то… - прикусывает кончик языка, но все-таки говорит: - А то юбка задирается на тебе.
- О… - локоть соскальзывает со стола, так что Илья чуть не стукается о столешницу носом. – Что?
Возможно, фантазий хватит и с него – потому что представляется живо: юбка, кружево по подолу и почему-то кеды. Но это не так важно. Потому что – жарко и голо. И не хочется останавливаться. Как будто бы просто игра. И от того, что они не видят друг друга – проще. Есть только голос. И все не по-настоящему. Илья зажмуривается, упирается лбом в кромку стола и выдыхает негромко:
- И… сильно она на мне задирается?
- Ну…
Долбаное «ну». Алекс сглатывает, утыкается лбом в колени и хрипло отвечает:
- Достаточно, чтобы было видно твою задницу. В трусах с Багзом Банни.
- Бля, - резко и громко. Илья тут же оборачивается на дверь, прислушивается. В гостиной все также монотонно бормочет телевизор. А через несколько улиц-дворов-домов отсюда - Алекс. Сидит и думает, что за уебок на него вешается. Откровенно и… Илья мучительно душно краснеет, аж горло перехватывает. Все-таки выдавливает. – Ну… в общем-то, я думаю гораздо продуктивнее думать об Алене. Меня зовут, извини.
Разочарование. Но в то же время чувство, что так и нужно. Нехрен совращать Илью.
- Хорошо, да… Если хочешь, я позвоню попозже. Или ты…
Затыкается, выдыхает. Главное, не навязываться.
- Пока, Илюш.
Сил не хватает даже сказать ответное «Пока». Илья нажимает на кнопку отбоя, вертит мобильник в пальцах. Нежно и тепло сжимается внутри и жжет. Будто алкоголя глотнул, дыхание перехватывает. До слез.
И от своей реакции – беспомощно-страшно.
Винни хлопает дверью, спускается на две ступени вниз и останавливается. Сука… Ну сука же – сейчас будет хромать, а потом ползать и убирать осколки с пола. И откуда жалость-то? Никогда никого не жалел. Нет, за такое от другого, не от Вадика – уебал бы.
Пинает ступеньку. Возвращается. Открывает дверь и сразу – в ванную, дергает Вадима, подхватив под бедра, усаживает на стиралку. Выглядит нога так, что ее может спасти только ампутация. Винни обхватывает ступню, стягивает с вешалки полотенце.
- Какого хрена?
Вадик поджимает губы, отдергивает ногу. Но не может не признать, что… приятно. Приятно, что Винни не ушел совсем. От этого в животе разливается нежное тепло - хочется потянуть за влажные прядки и… возможно, поцеловать.
- Ты сволочь, знаешь? - улыбается.
- Лучше помолчи, - Винни сосредоточенно смывает кровь, осматривает рану. Жить Вадик будет. Узкая ступня – все косточки прощупываются. – Не моя вина, что ты неловкий суслик.
Обычный – ничего в Вадике такого и нет.
- Поцеловать тебя хочу.
Винни наклоняется, прихватывает зубами мизинец, тянет слегка.
Вадим поджимает пальцы, улыбается - щекотно. Упирается ладонями в край стиралки и давит ступней в плечо Винни. Пятка пульсирует - горячо, больно. Нужно перевязать, но пока…
- Разобьешь еще хоть одну тарелку, выкину тебя на балкон.
- Хозяин добрый, хозяин простил и приласкал… - Винни ерничает, шутливо кланяется. Потом осторожно опускает ногу Вадика, достает из шкафчика бинты и перекись. – Справишься? Я уберу на кухне.
Тоскливое тянущее ощущение чего-то неслучившегося, выскользнувшего из пальцев шелковой ленточкой.
- И… Выкидывать меня не придется, Вадь.
Все. Пришло время уезжать.
Нехорошо. Или то, что нужно? Вадик едва не падает с машинки, потянувшись за Винни. Цепляет его за ворот футболки и дергает обратно к себе. А потом на языке вкус сигарет и, кажется, шоколада - сладко, будоражит, Вадим целует сильнее, обнимая. И становится совсем тоскливо - ощущение, что не останется ничего. Сжимает коленями бедра, пальцами мнет ткань футболки.
- Я просто… знаешь, это не очень здорово, - быстро, пока не передумал, глядя куда угодно, только не в глаза Винни. - А потом появляется чувство, что ты меня наебываешь, как можешь. Типа, приехал-развлекся-уехал. Ну я понимаю, так проблем меньше. И это… Бля. Я не знаю…
Никак не может отпустить. Кажется, если разожмет пальцы, то хрустальная пирамидка в солнечном сплетении треснет и развалится. Много осколков будет - больше, чем сейчас на кухне.
- Хомяк… ты такой хомяк, а, - даже улыбнуться не получается.
Винни не знает, что сказать в ответ. Стоит, прижавшись, и пялится поверх головы Вадима на выкрашенную в белый стену. «Я уеду, потому что иначе мы оступимся». Или «Я уеду, потому что начинаю привязываться к тебе». А потом молча сжимает пальцами бедра Вадика, тянет к себе – почти на самый край стиральной машинки, – и торопливым уверенным движением стягивает шорты на бедра.
- Ничего, если тарелки еще чуть подождут?
Винни проводит языком по губам, упершись в край стиралки, наклоняется, обхватывает член Вадика.
Горячо и влажно. Вадик всхлипывает – тихо, беспомощно. Сжимает волосы на затылке Винни, прижимает ближе. Чуть-чуть, и сердце выскочит. Слишком…
- Еще…
Хрипло. Путает пальцы в волнистых прядках. С Русланом так никогда… С Русланом они даже не ругались настолько сильно. Потому что Вадик слишком покладистый, а Руся - слишком заботится о Вадике. Получается такой замкнутый круг.
А Винни… Его ничего не останавливает. И он может хоть завтра уехать.
- Быстрее, давай.
Жадная эгоистичная тварюжка. Винни насмешливо фыркает, глянув снизу вверх, проводит языком вдоль члена – напоказ, демонстративно. И снова – сжав губами, вниз, к основанию – медленно, дразня. Пальцами стискивает ягодицы, удерживает на месте Вадика, чтобы не торопил. Вкус – терпкий, солоноватый. Уже возбужден так, что хоть сам подставляйся.
Вадим подталкивает за затылок, чтобы брал глубже. Так классно. Немного быстрее – только это и нужно. Хватит, чтобы кончить. От переживаний, от переполняющего возбуждения уже крыша едет. Чувствует себя пьяным.
- Винни, сука, не издевайся, - почти умоляюще. - Соси, как надо.
Душно и хорошо. Винни, не вынимая члена, обводит пальцами свои растянутые губы, гладит влажную головку. Все, что угодно. Пьяное рвущее изнутри желание трахаться. Как долбанные кролики, и похуй на Русю, отъезды, приезды и все глобальные катастрофы мира.
Винни чуть сгибает ногу Вадика, раздвигает ягодицы и толкается пальцами – сразу двумя, до костяшек. Уплывая от того, как горячо и узко, как плотно обхватывают его мышцы. Трахает в такт движениям языка, хрипло, тяжело дышит. Не помнит, когда в последний раз было так сладко – еще до того как он даже коснулся себя.
- Только…
Остальные слова Вадик забывает от шума в ушах. Или все-таки говорит их.
- Только пальцы, - повторяет, возможно. Сорвано, хрипло и с трудом.
Насаживается сам. Чувствует, как ноги дрожат от напряжения. Неудобно до жути, но будет только хуже, если придется переместиться. В голову заползут совсем ненужные сейчас – правильные – мысли. Главное, не останавливаться.
Обхватывает член у снования, сжимая, отдрачивая, чтобы кончить. Толкает большой палец в уголок рта Винни, несильно оттягивая губы. Тащится. И чувствует – еще немного.
- Сейчас... - Вадик прижимает его голову к паху сильнее, не давая отодвинуться. Специально. Осознает. Царапает шею, когда внизу живота сладко пульсирует в такт быстрому сердцебиению, а по телу следом, будто рвущиеся нити - отпускают, звонко лопаясь. До мурашек.
- Бля-я-я… - Винни поднимается рывком, даже голова кружиться начинает от резкого движения, сплевывает в раковину. – Какая же сука.
Ловит ртом холодную безвкусную воду, позволяет ей течь из уголка губ, по шее. Раз-два-три глотка. Не напиться. Дрожащими пальцами расстегивает джинсы, прижимается к стене напротив Вадика. Хочется, чтобы смотрел – видел. Лихорадочные движения руки. Сильно, сжимая. Не так уж и долго. Потому что и так на грани. Винни не отводит взгляда от лица Вадима, живот ходуном ходит от сбившегося неровного дыхания. Выдыхает с облегчением, а потом тянет к себе Вадика за руку, проводит перепачканным спермой пальцем по его сухим искусанным губам.
Типа небольшая месть? Вадим дергается, наступив на ранку - больно. Это немного отрезвляет. Отстраняется, не собирается облизывать. Вытирает губы тыльной стороной ладони, улыбается - мило, спокойно.
- Не наглей.
Это злит. И страшно. Недавней нежности и следа не остается – сытое удовлетворение и жаркое острое желание сделать все по-своему. Винни обхватывает подбородок Вадика, толкается пальцами – чувствуя твердую кромку зубов и влажную бархатистую мягкость рта.
Вадим поддается. Сжимает рукой запястье Винни. Глядя в глаза, приоткрывает рот, чувствует солоноватый мягкий привкус, когда пальцы толкаются дальше. Проводит языком по подушечкам, а потом кусает - играя. Старается сделать не больно, но кисть дергается. Во взгляде появляется выражение: «Упс».
Винни ведет пальцем по щеке Вадика, оставляя влажный след, перехватывает за волосы, оттягивает, запрокидывая голову. Темные глаза и трогательные морщинки на носу. Недоволен? Винни, усмехнувшись, касается кончиком языка уголка губ Вадима, лижет – вдоль, с нажимом. И только потом целует.
Сладко. Хочется так бесконечно.
Вадик скользит ладонями по его бокам, съезжает на поясницу, забираясь под ремень джинсов, и гладит ямочки. Не отстраняясь.
И ни о чем не спрашивая.
Автор: [Chaos_Theory]
Вычитка: Motoharu
Рейтинг: nc-17
Жанр: romance
Статус: в процессе
Предупреждения: нецензурная лексика
Глава_5. Поцелуй.Глава_5. Поцелуй.
Через вату случайных встреч
Я выберу целый куб
И буду потом беречь
Тайну обветренных губ.
Дельфин
Я выберу целый куб
И буду потом беречь
Тайну обветренных губ.
Дельфин
План прекрасен. И на первый взгляд не имеет никаких изъянов: Вадик идет встречать свою любовь с работы, а Винни просто тащится следом, типа за компанию, всем своим видом показывая, что ему на-пле-вать. На нежности, поцелуйки и прочие ути-пути.
После купания в ванне они почти не разговаривают. Вернее, обмениваются рваными, угловатыми фразами, которые тяжелыми осколками падают на пол. И пытаться поймать их нет никакого желания.
Жара не спадает даже к вечеру. Винни вытирает лицо краем майки, оглядывается на очередное летнее кафе, которое они минуют.
- Ва-а-адь, я бы пива выпил, что ли.
Встать под холодный душ – единственное, о чем сейчас мечтает Вадим. Но пиво - тоже неплохо. Смотрит на Винни быстро. Из головы не вылетает то, что было.
- Я бы тоже, - оттягивает футболку на груди и идет в сторону кафе. Под солнечными зонтами должно быть хоть немного лучше. Про мысли о холодном пиве – мурашки и нетерпеливое ожидание, аж скулы сводит. Почти как от…
Бля. Снова не туда.
- Напишу Русе, чтобы сюда по дороге зашел.
Так будет правильнее.
- Давай, - Винни оглядывает столики – ничего интересного. Убитые летом тушки. – Садись, я тебя угощу.
Хоть какая-то компенсация за хамство в ванной. Винни выгребает из карманов мелочь – на две бутылки хватит. А потом искать банкомат.
Пока бармен наливает пиво, Винни оглядывается. Вадик сидит за столиком, выглядит как обиженный ребенок. Надо мириться. Сказать: «Все в порядке, мелочи, ничего такого не случилось». Но мысленно добавляет «пока». И это дополнение совсем не нравится.
Винни возвращается с двумя стаканами, ставит на стол – пена перехлестывается через край, сползает на пальцы.
- Блин.
Вадим даже улыбается – немного отпускает, а потом едва не чертыхается. Винни пальцы облизывает, обхватывает яркими от жары губами, видно даже, как проводит языком. И сразу же горячо. Хуже, чем под солнцем. Вообще кажется, что на сковородке. Ну почему нельзя спокойнее реагировать на такое? Вадику остается успокаивать себя тем, что скоро «соблазнитель» свалит, и снова все будет как надо. Без блядского взгляда, пошлого рта и… и вообще.
Отпивает из стакана, смотрит на улицу. Яркие девочки, полуголые мальчики. Все лучше, чем смотреть на Винни.
- Слушай, а ты…
Винни затыкается, провожая взглядом паренька с пакетом из супермаркета.
- Бля… - подскакивает, едва не опрокинув стол. – Бляблябля… как его звали? Быстро. Того принца… Вадь, ну?
- Какого? - растерянно. И тут же замечает, из-за кого всполошился Винни.
Тот самый мальчик. Из клуба. Слишком красивый, чтобы забыть его внешность. Идет, прижимая пакет к груди. Принц с губками, блин.
- Не помню, - Вадик пожимает плечами, провожая мальчишку взглядом.
- Ну, епт… - принц уже заворачивает за угол кафе, останавливается, перехватывает покупки одной рукой, поправляет закатанные джинсы. Еще секунда и скроется из вида. Винни морщится, смотрит то на Вадика, то на аккуратную куколку, которой явно тяжело и жарко. – Ладно, пофиг. Сейчас вернусь…
Вприпрыжку выскакивает из-за стола.
Вадик даже сказать ничего не успевает. Смотрит вслед убегающему Винни. Какого хрена? Мало того, что неожиданно, так еще и обидно… Отпивает из стакана, поджимает губы, дергая ногой под столиком. А потом видит, что оба идут обратно - и Винни, и принц этот. Причем, первый интенсивно общается, а второй выглядит растерянно. Забавно.
- Привет, - Вадик улыбается мальчишке.
Илья кивает, осторожно опускает пакет на землю.
- Привет.
Лица помнит, имена – под страхом смертной казни не назовет. Хотел объяснить, что торопится домой, но разве тайфун остановишь? Слова вставить не дали. И вот Илья уже сидит за столиком, а минуту спустя перед ним ставят запотевшую баночку колы. Сервис…
- Эм… Спасибо, - улыбается смущенно, осторожно предполагает. – Вы же с Алексом были, да?
- Сразу… - Винни не дает договорить, садится рядом, жадно глотает пиво. – Извини, что так получилось с твоей девушкой.
- Она не моя… Ну в общем, не важно. Я с другой познакомился.
Глаза Винни удивленно округляются.
- Скор… Хотя, для тебя это, наверное, вообще не проблема.
- Вообще, да, - Вадик соглашается с Винни, но смотрит только на мальчика.
Сейчас вспомнил, что та самая девушка, которая резво отдавалась сразу троим, была изначально с этой красотой. Кстати, как его зовут, вообще?
- Я Вадик. Эта тарахтелка – Винни. Может, в курсе уже. А… ты?
Илья осторожно подцепляет петельку на банке с колой, тянет вверх.
- Приятно познакомиться… снова. Илья.
Винни смотрит, как принц пьет, вытирает тыльной стороной ладони рот. Губы по-девчоночьи пухлые, красивой формы. Но ему идет. Ничуть не вульгарно.
Илья смеется, кивает на банку:
- Хочешь? А то сейчас взглядом съешь, вместе с жестянкой.
- Хочу. Но не колу, - Винни дует на волосы, переводит взгляд на Вадика. – Что там Руся? Еще не идет?
Вадим с силой сжимает стакан пальцами. Лишний... На Илью, потом – на Винни. Улыбается последнему. Хочешь избавиться?
- Ладно, развлекайтесь.
Смотрит на часы, встает из-за столика. Не разминуться бы с Русланом.
На небе ни облачка, а солнце жарит с таким усердием, что Алексу невольно кажется – загар будет и через майку. И так уже эти границы «черного и белого» на плечах… Лучший выход, как обычно, речной пляж.
А Илья делится впечатлениями от разговора с Винни. Алекс ложится на горячий песок животом и удивляется тому, какая же земля все-таки круглая.
- Так они тебя поймали, когда ты из магазина шел?
- Ну, да. Я сообразить не успел. Хапает и начинает: имя не помню, но лицо забыть не могу.
Илья терзает шнурок в кеде – то завязывает, то распускает узел, краем глаза наблюдая за Алексом. Встреча в кафе была… нервирующей. Потому что еще никогда его столько – ненароком, конечно, – не лапали и не рассматривали так откровенно. Краснеет, трет скулу ладонью:
- Сказал – был бы трезвее тогда, не с девушкой бы… общался, а со мной продолжил знакомство.
Ну да. Все правильно. Продолжил бы знакомство с губами Ильи – не договорил, все-таки. Алекс подпирает голову рукой, смотрит на покрасневшего парня.
- Я же тебе говорил, ты не только девочкам нравишься, - кривит губы.
А сам себе признается – ревнует, что ли. Зачем этот Винни привязался к Илье – не вопрос даже. И так все ясно.
- Ты ни на какие сомнительные предложения, кстати, не соглашался?
Илья удивленно смотрит на Алекса, едва сдерживаясь, чтобы не пихнуть ногой.
- Ага, как же. Он же без башни совсем, - замолкает, принимается активно раскапывать ямку в песке. – На сомнительные нет. Согласился в клуб зайти, если его возьмут туда играть. Потому что в городе он никого не знает, и ему нужна поддержка.
- Всего лишь поддержка? - Алекс скептически выгибает бровь, закапывает ямку с другой стороны.
Может, и правда нормальный парень. Хотя не слишком-то и верится в такую сказку.
- Ты тогда предупреди, когда это будет. Позовем Алену и Машу.
Вот, кстати. Илья тычет пальцем в запястье Алекса, а потом начинает осторожно подгребать песок к ребру ладони.
- Маша днем звонила. Сказала, что не может сегодня встретиться, ее типа к бабушке в деревню увозят. Думаешь, правда? Или… все?
А фиг знает. Алекс разрушает хилую постройку из песка, приподняв руку. Смотрит на Илью, останавливает взгляд на губах, а потом - в глаза.
- Не знаю, - пожимает плечами. Девочек понять трудно – они не могут сразу сказать, что им что-то не нравится. – Вдруг и правда бабушке на огороде помогает. Подожди два дня. А если и все… Маша не единственная.
- Да бля… - Илья обрывает себя на полуслове, закрывает рот и испуганно таращится на Алекса. Это не отец, можно. Выдыхает и только тогда продолжает: – Блин, они все не единственные. Я не знаю, что не так. Мы ничего и не успели. То ли я сказал хрень, то ли целуюсь фигово. - Разговор с Машей полдня покоя не давал. И теперь даже легче, что можно поделиться. – От меня даже этот Винни сбежал бы.
- Ты зациклился, Илюш.
Алекс знает: для того, чтобы никто не нервничал, нужно говорить уверенно и спокойно.
- Я же от тебя еще не сбежал.
- Мы и не… - Илья утыкается носом в сложенные руки, фыркает. Это «Илюш» звучит так тепло, словно кончиками пальцев вдоль позвоночника провели. – Ладно, забей. Ты вечером встречаешься с Аленой?
Тогда, конечно, третьим Илья не пойдет. Можно будет наконец-то посидеть дома, а то отец и так уже намекает, что дел на лето запланировано полно, а сын за них и не брался.
- Да, мы договорились погулять, - Алекс садится, отряхивает живот от песка. – Я спрошу у нее насчет Маши, хочешь? Подружки же все друг о друге знают, - закатывает глаза с улыбкой.
- Не надо. Видишь, у меня уже ухажер появился, - Илья смеется, стягивает футболку и ложится на песок. Рядом с Алексом. – Сказал, если люди договариваются просто на секс – то какая разница с кем?
Отец считает, что тяга к парням – отклонение, которое нужно лечить. Но Винни не показался больным или еще что-то.
Алекс упирается руками позади себя, смотрит на блестящую в свете солнца речку. Искрится. Едва чувствуется прохладный бриз от нее.
- Секс разным бывает, - тянет задумчиво, возит голыми ступнями по песку, собирая холмик.
Кто бы говорил вообще… Фыркает, снова ложится и смотрит на Илью.
- Некоторые говорят, что если… есть влечение к лицам своего пола, значит… - пауза. Вспоминает, как там дальше было в умной книжке «прасекс», пялится то на сосок Ильи, то на родинку на его плече, - ну, значит, это всего лишь от недостатка внимания пола противоположного, - типа умный.
- Я поинтересуюсь у Винни, как у него с девочками, - Илья нервно фыркает, стараясь уже закрыть скользкую тему побыстрее. – Он сказал, что позвонит.
Как телефон Ильи оказался в сотовом Винни? Сам записал. А вот зачем? - на этот вопрос ответа нет. Все произошло… быстро. Очень. Как и поцелуй куда-то возле ключицы – при прощании. Когда Винни выполз из-за стола, встал позади кресла и быстро – Илья даже не успел обернуться – подался вперед. Было влажно и тепло – ничего более. Страх, что кто-то заметил, холодок в животе. Но все продолжали болтать, не обращая внимания.
- Ладно, - Алекс пожимает плечами.
Лишь бы только не поморщиться. Помнит же, как тогда – в клубе – парни обсуждали Илью. А сейчас Винни просто хочет дорваться. Или просто пообщаться? Второе маловероятно…
- Мм… - поднимается, идет к воде и оборачивается, хитро улыбаясь. – Только когда пойдешь на встречу, презервативы не забудь. Пригодятся, пока он тебе будет про девочек рассказывать, - ржет.
Илья сглатывает и медленно поднимает взгляд на Алекса. Холодно. Или… Тянет – нехорошее предчувствие. Слова рвутся, запинаясь друг о друга – неровные и горячие, как песок под ногами. Рассыпаются.
- Какого черта? Если думаешь, что я… - подскакивает с места, срывается вслед за Алексом, толкает, пока оба не оказываются в воде. – Сука ты. И тебе понравилось, так что не надо… - каждое слово вместе с тычком в плечо. Илья поскальзывается на камне, чуть не уходит под воду.
- Бля…
Алекс сжимает его предплечья – сильно, не давая дернуться. Держит. Смотрит немного удивленно. Сердце от такой неожиданности уже быстро колотится о ребра.
- Я ничего не думаю, просто…
…кажется, что ты готов подставиться.
Вовремя прикусывает язык, чтобы не сболтнуть лишнего. Больше обижают другие слова.
- И не надо сравнивать это и то, что мне «тоже понравилось», - Алекс отталкивает от себя – несильно, от злости только. - Ты мне даже напомнить… струсил.
- Не… струсил, - Илья пытается успокоиться, но получается сказать только через судорожный вздох. Хмурится, трет свои запястья. Какие были доводы? Почему он решил на утро замять тему? Не помнит. И получается, что действительно струсил. Облизывает губы быстрым нервным движением, набирает полные легкие воздуха. – Не струсил.
Чтобы поцеловать, приходится шагнуть вперед и чуть приподняться. Балансировать на скользких острых камнях, не касаться Алекса. Вернее, касаться только губами. Сначала хотелось так – прижаться и отпрянуть. Но потом оказалось, что этого мало. Нужно лизнуть кончиком языка губы, провести им по кромке зубов, надавливать, раздвигая.
От этого даже в животе сжимается. Алекс моргает, пару секунд тормозит. Тепло губ, поцелуй… Отвечает, прикрыв глаза. Как тогда, на диване – осторожно, нежно. Пьяно, хотя сегодня они пили только колу. Ощущение, будто с девочкой, но ведь… с парнем.
Робко касается мокрыми кончиками пальцев боков Ильи - над резинкой шорт. Не отстраняется, только сжимает и - нетерпеливо - дергает к себе. Ближе.
Кожа горячая, а вода холодная - мурашки по телу. Снова стояк, но хорошо, что кусты недалеко.
- Не струсил, ладно... - тихо, немного хрипло. Алекс упирается лбом в лоб Ильи. - Я... ненадолго.
Кивнуть в ответ, отдышаться. Губы ноют. Нужно еще… кажется. Пустота. Илья смотрит через плечо в спину Алекса, снова отворачивается, кончиками пальцев проводит по поверхности воды.
- Теперь ты струсил, - достаточно громко, чтобы его услышали. Касается языком верхней губы, быстро, пока не передумал, ныряет в реку.
Журчание воды из-под крана - холодная. Вадик наклоняется, пьет. Глоток за глотком, будто только что из Сахары. В квартире вообще дышать нечем. Сколько там за окном? Плюс сто? Парниковый эффект, бля.
А Руслан еще умудряется работать в такую жару. Но сейчас отдыхает. В душе плещется. Выйдет с прохладными брызгами воды по телу - можно будет прижаться и лапать, чтобы немного остудиться. Хотя нет… Не получится остудиться.
Хочется даже шорты с трусами стянуть и валяться полудохлой тушкой.
Вадим уже собирается забраться в душ вместе с Русей, но тот выходит, а в дверь звонят.
- Твою мать, - разрывается, не зная, куда первым делом кинуться, и все-таки идет открывать.
Винни недоволен. Папочка не отвечает – нет, даже не сбрасывает вызов, просто бесконечные долгие гудки, снова и снова. Пока на какой-то там н-дцатый раз трубку ни берет его жена. Нет уж, с этой сукой разговаривать желания не имеется. Да и она… наверняка помнит голос Винни.
- Привет, мальчики. Надеюсь, ни от чего не оторвал.
Хотя не успел бы. Они расстались с Вадиком не так давно. Винни скидывает кеды, подтягивает носок, схватившись за талию Вадима, тянется вперед, чтобы поймать тонкие гладкие ленточки знакомого запаха, бросает взгляд в гостиную, тут же отстраняется, улыбнувшись.
Вадим резко оборачивается на Руслана, но тот спокойно кивает Винни, выключает свет в ванной и идет на кухню.
- Нет. Но мог бы, - Вадик отстраняется, проводит ладонью по своей пояснице - будто стирая прикосновение.
Обида на недавние слова дает о себе знать. Неприятно тянет в районе солнечного сплетения. Но ведь это ничего не значит... Парень просто играет, можно не реагировать. И происшествие в ванной всего лишь... как там говорят? Всего лишь недоразумение. От которого колени подгибаются.
Нельзя. Тем более Руся…
- Если хочешь есть, подтягивайся, - получается сказать это спокойно. Почти равнодушно. И улыбнуться.
- Хочу.
Или так, просто из принципа нос морщит? Этот вопрос царапает, не позволяя успокоиться. Вроде бы не за что, но…
Винни смотрит на ванну и темные пятна воды на кафеле. Улыбается, проводит пальцами по кромке развешенного на батарее полотенца. Смешной суслик. И нежный. А он заебанный и ублюдочный. Так что они не пара. И нужно сваливать пока не поздно. Потому что…
Винни вытирает лицо, закрывает воду.
Из кухни вкусно пахнет жареной картошкой. И пофиг, что, кажется, это единственное изученное Вадиком блюдо.
- Русь, все в силе. А, может, я свалю раньше. Пообдирал объявления о сдаче жилья.
- Ну ты смотри, как все устаканится, - Руслан садится за стол, смотрит на притихшего в углу между стеной и холодильником Вадима. - Ты как?
Тот поднимает на него взгляд, быстро глянув на Винни.
- Нормально. А я уже привык... к домашнему животному, - смеется, придвигается ближе к Русе, кусает мягко за голое плечо. Главное, не показать, что разочарован. Слишком быстро. Но, может, и к лучшему. – Пойду, покурю.
Винни уже подрывается следом, но в последний момент останавливает себя, берет вилку со стола.
- Не смотри так, - это уже Русе. От его тяжелого взгляда хочется лопатки свести и ссутулиться. – Домашнее животное было ласковым, вежливым и почти незаметным.
«Почти»… Ключевое слово. Винни надеется, что это достаточная оговорка для происшедшего в ванной.
- Да и… я вообще, может быть, влюбился.
Слышно, как в комнате что-то падает. Иногда Вадик бывает неуклюжим... Винни отъезжает на стуле до двери, откидывается назад, заглядывая в гостиную. Подозрительно знакомый звук.
- Не смеши, а, - Руслан улыбается краешком губ, достает колу из холодильника. Бутылка тут же запотевает. - В кого хоть влюбился? В бригаду строителей?
- Нет, - Винни ржет, запихивая в рот картошку. – И-лю-ша, - пропевает с полным ртом, пожимает плечами. – Ну, не влюбился, но у мальчика все шансы. Нежное существо. Девственно нежное.
- Ну-ну... Трахнешь пару раз, а потом свалишь и оставишь его... с детьми на руках, - Руслан фыркает, отпивает из бутылки, потом доедает ужин.
И как раз возвращается Вадик. Снова садится рядом с ним, виновато смотрит на Винни.
- Я там твой ноут уронил. Нечаянно.
- Блядь…
Внутри обрывается. Там все: музыка, книги, связь с миром. Винни подскакивает с места, с силой пихает Вадима в плечо:
- Сука криворукая, - зло, сквозь зубы.
Вадим морщится и все так же виновато опускает взгляд:
- Прости, - кусает губу, чтобы не улыбнуться.
- Чего взъелся-то? - Руся удивленно смотрит на Винни.
- Он целый, - Вадим выглядывает из-под челки. - Я проверил - работает, - поворачивается к Руслану. - Что любовь с людьми делает... - цыкает, качает головой.
Глава_6. Без слов.Глава_6. Без слов.
Ten... kiss me on the lips
Nine... run your fingers through my hair
Eight... touch me... slowly
Hold it! Let's go straight... to number one
Touch & Go - Straight . . . to Number One
Nine... run your fingers through my hair
Eight... touch me... slowly
Hold it! Let's go straight... to number one
Touch & Go - Straight . . . to Number One
Ноутбук не пострадал. Но все равно неприятно. Винни уверен, Вадик сделал это специально. Что за гадкое создание? И за что мстит, непонятно.
В ванной шумит вода – соблазнительное создание купается. Проводил на работу Русю и сразу же принимать душ. Полночи мозг выносили скрипами-шорохами-стонами. Винни не выспался. Зевая, убирает тарелки в шкаф. Сто раз пожалел, что никуда не смотался. Не ревность… просто гадкое ощущение из детства: в зале празднуют, а его заперли в детской. И приказали носа не высовывать.
Дверь хлопает, и сразу запах горячей воды и геля для душа. Сладко и душно. И царапаться внутри начинает – неугомонное, жадное.
- Искупался, суслик?
- А то.
Вадим еле ноги волочит.
Ночью получилось выкинуть Винни из головы. Просил еще-еще, пока Руслан его башкой в подушку не ткнул и не сказал, что ему на работу вставать. Ну и ладно. Зато отрубился сразу же.
Сегодня все не кажется таким страшным. Улыбается, заглядывая в кухню. Капли ползут с волос - по голой шее, спине и плечам. Щекочут лопатки.
- А хомяк набил пузо?
Нажравшимся досыта выглядит как раз таки Вадим. И это бесит. Винни не отвечает, прижимается спиной к мойке, ведет полотенцем по ободку тарелки. В квартире тишина. И слышно ровное спокойное дыхание Вадика.
- За что ноут грохнул? – выходит спросить ровно, даже насмешливо. Словно наплевать.
- Ноут?
Вадим закидывает полотенце на свою шею, тянет концы. Не забыл, как смахнул бук на пол, но хочется поиздеваться.
- Так я же… - губы трубочкой, - нечаянно. Просто он стоял на самом краю.
- А… ну да… - Винни кивает понимающе, смотрит на Вадика, потом на тарелку и разжимает пальцы. Не так уж и громко. Просто хлопок и звон. И неровные белые осколки на полу. – Упс.
Следующая. Приятная детская радость – разрушать. И видеть прибалдевшие глаза Вадика. Третью? Или хватит с него?
- Эй, бля! - тот кидается к нему, стараясь не пораниться босыми пятками, пихает в плечо и отбирает тарелку. Еще мокрая керамика - скользит между пальцами и вылетает следом за предыдущими двумя. - Твою мать, сука.
Смотрит ошалело на пол, забрызганный белыми осколками, потом на довольную рожу Винни.
- За каким хуем? - получается растерянно-зло. Толкает его в грудь, припечатывая к раковине.
Возбуждение. Ненормально-острое, лихорадочной дрожью по всему телу. Винни чувствует, как врезается в спину кромка мойки, опускает ладони на ягодицы Вадима, тянет, вжимая в свое тело. Кожа горячая, влажная.
- Нечаянно, - усмехнувшись, глядя в глаза.
Задохнуться можно. Только что колотило как от холода, а секунду спустя - жарко как в тропиках. Вадим упирается рукой в голое плечо - оттолкнуть, отстраниться, так близко нельзя-нельзя-нельзя. Чувствует острое перемешанное со злостью возбуждение - свое. И его, Винни, «домогательства» на пользу не идут.
- Твой трахнутый ноут не сломался, дебил, - цедит Вадик сквозь зубы. - Разницу замечаешь?
Винни только сжимает крепче, тиская, толкается бедрами. И ладно бы не было ответа, но чувствует – запах и тепло. Животное, резкое.
- Уберешь чуть позже, суслик, - прихватывает зубами тонкую кожу за ухом – губы мокрые от воды. Вылизать хочется всего.
- Убирать все будешь ты, сволочь.
Получается отойти на шаг. Пятку тут же прошивает боль - напоролся, - но терпимо. Резко дергает Винни на себя, разворачивает лицом к раковине, нагибает и пихает головой под кран, включая холодную воду. Прижимает, чтоб не вырвался.
- Плохой хомяк. Будешь еще так делать, а?
Винни шипит от неожиданности, выгибается всем телом, едва не скидывая Вадика. Холод – вода льется по шее и спине. И слова не сказать – только и можно отплевываться. Ноги скользят по мокрому полу. Кромка раковины впивается в ладони. А телу похуй, тело хочет. Разве что к возбуждению примешиваются пряные нотки бешенства. И чувства опасности. Винни хватает ртом воздух вперемешку с водой, а потом заставляет себя расслабиться, податься назад насколько возможно, потереться.
- Ну…
Вадим вжимается. Чувствует, как по бедрам елозит. На языке тут же появляется металлический привкус - и это совсем не радует. Будто кровь с разбитой губы слизал. Это уже предел.
Крутит вентиль, перекрывая поток воды. Теперь слышно, как дышат оба. Тяжело, глубоко, хватая ртом воздух - Винни так уж точно.
- Трахнуть? - хрипло, не отстраняясь.
Винни плевать на все обещания. Врать – привык. Заводит руку за спину, ведет по внутренней стороне бедра Вадима до паха, сжимает член.
- Трахни. Умеешь?
Вадик прижимается сильнее, чувствуя пальцы через ткань шорт. Нагнуть и выебать. Первое сделано - дело за вторым. Облизывается, смотрит на татуировку, приподнимаясь. А потом шлепает по заднице и отстраняется.
- У тебя И-лю-ша есть, - специально передразнивает, усмехаясь.
Морщится, наступая на порезанную пятку. По линолеуму красные разводы - запусти ментов, подумают, что тут было сопротивление при убийстве.
Вадик цыкает. Возбуждение-то никуда не делось, мать его.
- Убери за собой.
Винни выпрямляется, поправляет джинсы. Хоть снова врубай воду и суй под нее голову. И куда теперь? В квартире оставаться, точно не покатит. Либо убьет, либо вытрахает.
- Это ты у нас обученная домохозяйка, - вслед.
Полбутылки ледяной минералки - залпом. И в комнату. Винни хватает первую попавшуюся под руку футболку и выходит из квартиры, от души хлопнув дверью.
Было… близко.
Душный вечер. Алекс стягивает футболку, кидает в корзину для белья и смотрит на себя в зеркало. Губы ноют - зацелованные.
Алена не отлипала. Была даже мысль, что в подъезде все и произойдет. Горячая кожа под ладонями, резкие движения бедрами по выставленному колену. Ничего видно не было - только слышно. Как шумно стучит кровь в висках и дыхание. Казалось, на весь подъезд, и всем уже по-русски.
- Мне пора, - Алекс кривит губы, передразнивая. Опять дрочить.
У-у-у. Кидалово. Как до дома тащился – не вспоминать. Лучше искупаться и расслабиться.
Трет волосы полотенцем, включает телефон - два пропущенных. Один от мамы, второй от папы. Что к чему... Разговор получается быстрый, стандартный – закрывай двери на два оборота, деньги трать аккуратнее, если что, сходи к соседям. Как будто они до отъезда не пичкали Алекса всей этой родительской информационной заботой.
Падает на кровать, тоскливо смотрит в потолок, а потом на телефон. Весь вечер не виделись. Кажется, так много… Прижимается щекой к подушке вместе с телефоном, улыбается, слушая хриплые гудки.
- Привет. Не спишь еще?
- Привет, - Илья переводит дыхание, поднимает с пола сваленные книги. Так торопился, что смахнул их случайно. А мобильник все не находился. – Что-то случилось? У тебя свидание должно было быть.
Получается сказать ровно и даже вроде как позитивно. А до этого Илья весь вечер на разные лады повторял - с обидой, будто его бросили. Пытался убедить себя, что злиться никакого права нет. Потом сдался, раскрыл учебник по физиологии, решив, что лучше провести время с пользой, чем трахать себе мозг.
- У нас получилось закончить пораньше, - Алекс хмыкает, чешет подбородок.
Приятно слышать голос Ильи. Алекс пытается представить, что он делает - просто так, будто они в одной комнате. Кусает губу, спрашивает:
- Чем занимаешься?
- Да я тут… учился слегка, - Илья тут же морщится. Не хватало еще, чтобы о нем думали, как о заучке. В разгар каникул с учебником. – Ну, то есть… так, по мелочи, - и сразу же, меняя тему. – Как все прошло? Вы уже… ну…
Ну? Илья краснеет, поспешно закрывает дверь своей комнаты, отсекая шум телевизора из зала.
- Ну… все в порядке?
- Ну… - Алекс хмурится, проводит пальцами по покрывалу, повторяя изгиб шва.
Сказать, как все было? Или лучше не…
- Меня послали, - закатывает глаза, а в животе тянет. До сих пор хочется. - В смысле… не совсем послали, а так. Не дала она мне.
Неизвестно почему, но… Илья даже смеется облегченно. И тут же замолкает – Алекс может и обидеться.
- Жаль, да… - звучит неубедительно. – Но ты ей нравишься, кажется, - отодвигает книги со стола, упирается локтями в столешницу. – А пока подключай фантазию. Вот Алена перед тобой в пышной короткой юбке… такие, знаешь, ветер подует и все задирается.
Алекс даже глаза прикрывает, улыбаясь в трубку. А от того, что в юбке представляется совсем не Алена... резко садится. Краснеют даже уши, будто кто-то его может застукать за такими мыслями. Оглядывается на всякий случай, облизывается и вспоминает поцелуй на речке. Хотели – оба. До того, что пришлось отдрачивать в кустах.
Может, поэтому с девочкой… немного не так, как хотелось бы?
Выдыхает, подтягивает к себе колени.
- Слушай, мне пока фантазий хватит. А то… - прикусывает кончик языка, но все-таки говорит: - А то юбка задирается на тебе.
- О… - локоть соскальзывает со стола, так что Илья чуть не стукается о столешницу носом. – Что?
Возможно, фантазий хватит и с него – потому что представляется живо: юбка, кружево по подолу и почему-то кеды. Но это не так важно. Потому что – жарко и голо. И не хочется останавливаться. Как будто бы просто игра. И от того, что они не видят друг друга – проще. Есть только голос. И все не по-настоящему. Илья зажмуривается, упирается лбом в кромку стола и выдыхает негромко:
- И… сильно она на мне задирается?
- Ну…
Долбаное «ну». Алекс сглатывает, утыкается лбом в колени и хрипло отвечает:
- Достаточно, чтобы было видно твою задницу. В трусах с Багзом Банни.
- Бля, - резко и громко. Илья тут же оборачивается на дверь, прислушивается. В гостиной все также монотонно бормочет телевизор. А через несколько улиц-дворов-домов отсюда - Алекс. Сидит и думает, что за уебок на него вешается. Откровенно и… Илья мучительно душно краснеет, аж горло перехватывает. Все-таки выдавливает. – Ну… в общем-то, я думаю гораздо продуктивнее думать об Алене. Меня зовут, извини.
Разочарование. Но в то же время чувство, что так и нужно. Нехрен совращать Илью.
- Хорошо, да… Если хочешь, я позвоню попозже. Или ты…
Затыкается, выдыхает. Главное, не навязываться.
- Пока, Илюш.
Сил не хватает даже сказать ответное «Пока». Илья нажимает на кнопку отбоя, вертит мобильник в пальцах. Нежно и тепло сжимается внутри и жжет. Будто алкоголя глотнул, дыхание перехватывает. До слез.
И от своей реакции – беспомощно-страшно.
Винни хлопает дверью, спускается на две ступени вниз и останавливается. Сука… Ну сука же – сейчас будет хромать, а потом ползать и убирать осколки с пола. И откуда жалость-то? Никогда никого не жалел. Нет, за такое от другого, не от Вадика – уебал бы.
Пинает ступеньку. Возвращается. Открывает дверь и сразу – в ванную, дергает Вадима, подхватив под бедра, усаживает на стиралку. Выглядит нога так, что ее может спасти только ампутация. Винни обхватывает ступню, стягивает с вешалки полотенце.
- Какого хрена?
Вадик поджимает губы, отдергивает ногу. Но не может не признать, что… приятно. Приятно, что Винни не ушел совсем. От этого в животе разливается нежное тепло - хочется потянуть за влажные прядки и… возможно, поцеловать.
- Ты сволочь, знаешь? - улыбается.
- Лучше помолчи, - Винни сосредоточенно смывает кровь, осматривает рану. Жить Вадик будет. Узкая ступня – все косточки прощупываются. – Не моя вина, что ты неловкий суслик.
Обычный – ничего в Вадике такого и нет.
- Поцеловать тебя хочу.
Винни наклоняется, прихватывает зубами мизинец, тянет слегка.
Вадим поджимает пальцы, улыбается - щекотно. Упирается ладонями в край стиралки и давит ступней в плечо Винни. Пятка пульсирует - горячо, больно. Нужно перевязать, но пока…
- Разобьешь еще хоть одну тарелку, выкину тебя на балкон.
- Хозяин добрый, хозяин простил и приласкал… - Винни ерничает, шутливо кланяется. Потом осторожно опускает ногу Вадика, достает из шкафчика бинты и перекись. – Справишься? Я уберу на кухне.
Тоскливое тянущее ощущение чего-то неслучившегося, выскользнувшего из пальцев шелковой ленточкой.
- И… Выкидывать меня не придется, Вадь.
Все. Пришло время уезжать.
Нехорошо. Или то, что нужно? Вадик едва не падает с машинки, потянувшись за Винни. Цепляет его за ворот футболки и дергает обратно к себе. А потом на языке вкус сигарет и, кажется, шоколада - сладко, будоражит, Вадим целует сильнее, обнимая. И становится совсем тоскливо - ощущение, что не останется ничего. Сжимает коленями бедра, пальцами мнет ткань футболки.
- Я просто… знаешь, это не очень здорово, - быстро, пока не передумал, глядя куда угодно, только не в глаза Винни. - А потом появляется чувство, что ты меня наебываешь, как можешь. Типа, приехал-развлекся-уехал. Ну я понимаю, так проблем меньше. И это… Бля. Я не знаю…
Никак не может отпустить. Кажется, если разожмет пальцы, то хрустальная пирамидка в солнечном сплетении треснет и развалится. Много осколков будет - больше, чем сейчас на кухне.
- Хомяк… ты такой хомяк, а, - даже улыбнуться не получается.
Винни не знает, что сказать в ответ. Стоит, прижавшись, и пялится поверх головы Вадима на выкрашенную в белый стену. «Я уеду, потому что иначе мы оступимся». Или «Я уеду, потому что начинаю привязываться к тебе». А потом молча сжимает пальцами бедра Вадика, тянет к себе – почти на самый край стиральной машинки, – и торопливым уверенным движением стягивает шорты на бедра.
- Ничего, если тарелки еще чуть подождут?
Винни проводит языком по губам, упершись в край стиралки, наклоняется, обхватывает член Вадика.
Горячо и влажно. Вадик всхлипывает – тихо, беспомощно. Сжимает волосы на затылке Винни, прижимает ближе. Чуть-чуть, и сердце выскочит. Слишком…
- Еще…
Хрипло. Путает пальцы в волнистых прядках. С Русланом так никогда… С Русланом они даже не ругались настолько сильно. Потому что Вадик слишком покладистый, а Руся - слишком заботится о Вадике. Получается такой замкнутый круг.
А Винни… Его ничего не останавливает. И он может хоть завтра уехать.
- Быстрее, давай.
Жадная эгоистичная тварюжка. Винни насмешливо фыркает, глянув снизу вверх, проводит языком вдоль члена – напоказ, демонстративно. И снова – сжав губами, вниз, к основанию – медленно, дразня. Пальцами стискивает ягодицы, удерживает на месте Вадика, чтобы не торопил. Вкус – терпкий, солоноватый. Уже возбужден так, что хоть сам подставляйся.
Вадим подталкивает за затылок, чтобы брал глубже. Так классно. Немного быстрее – только это и нужно. Хватит, чтобы кончить. От переживаний, от переполняющего возбуждения уже крыша едет. Чувствует себя пьяным.
- Винни, сука, не издевайся, - почти умоляюще. - Соси, как надо.
Душно и хорошо. Винни, не вынимая члена, обводит пальцами свои растянутые губы, гладит влажную головку. Все, что угодно. Пьяное рвущее изнутри желание трахаться. Как долбанные кролики, и похуй на Русю, отъезды, приезды и все глобальные катастрофы мира.
Винни чуть сгибает ногу Вадика, раздвигает ягодицы и толкается пальцами – сразу двумя, до костяшек. Уплывая от того, как горячо и узко, как плотно обхватывают его мышцы. Трахает в такт движениям языка, хрипло, тяжело дышит. Не помнит, когда в последний раз было так сладко – еще до того как он даже коснулся себя.
- Только…
Остальные слова Вадик забывает от шума в ушах. Или все-таки говорит их.
- Только пальцы, - повторяет, возможно. Сорвано, хрипло и с трудом.
Насаживается сам. Чувствует, как ноги дрожат от напряжения. Неудобно до жути, но будет только хуже, если придется переместиться. В голову заползут совсем ненужные сейчас – правильные – мысли. Главное, не останавливаться.
Обхватывает член у снования, сжимая, отдрачивая, чтобы кончить. Толкает большой палец в уголок рта Винни, несильно оттягивая губы. Тащится. И чувствует – еще немного.
- Сейчас... - Вадик прижимает его голову к паху сильнее, не давая отодвинуться. Специально. Осознает. Царапает шею, когда внизу живота сладко пульсирует в такт быстрому сердцебиению, а по телу следом, будто рвущиеся нити - отпускают, звонко лопаясь. До мурашек.
- Бля-я-я… - Винни поднимается рывком, даже голова кружиться начинает от резкого движения, сплевывает в раковину. – Какая же сука.
Ловит ртом холодную безвкусную воду, позволяет ей течь из уголка губ, по шее. Раз-два-три глотка. Не напиться. Дрожащими пальцами расстегивает джинсы, прижимается к стене напротив Вадика. Хочется, чтобы смотрел – видел. Лихорадочные движения руки. Сильно, сжимая. Не так уж и долго. Потому что и так на грани. Винни не отводит взгляда от лица Вадима, живот ходуном ходит от сбившегося неровного дыхания. Выдыхает с облегчением, а потом тянет к себе Вадика за руку, проводит перепачканным спермой пальцем по его сухим искусанным губам.
Типа небольшая месть? Вадим дергается, наступив на ранку - больно. Это немного отрезвляет. Отстраняется, не собирается облизывать. Вытирает губы тыльной стороной ладони, улыбается - мило, спокойно.
- Не наглей.
Это злит. И страшно. Недавней нежности и следа не остается – сытое удовлетворение и жаркое острое желание сделать все по-своему. Винни обхватывает подбородок Вадика, толкается пальцами – чувствуя твердую кромку зубов и влажную бархатистую мягкость рта.
Вадим поддается. Сжимает рукой запястье Винни. Глядя в глаза, приоткрывает рот, чувствует солоноватый мягкий привкус, когда пальцы толкаются дальше. Проводит языком по подушечкам, а потом кусает - играя. Старается сделать не больно, но кисть дергается. Во взгляде появляется выражение: «Упс».
Винни ведет пальцем по щеке Вадика, оставляя влажный след, перехватывает за волосы, оттягивает, запрокидывая голову. Темные глаза и трогательные морщинки на носу. Недоволен? Винни, усмехнувшись, касается кончиком языка уголка губ Вадима, лижет – вдоль, с нажимом. И только потом целует.
Сладко. Хочется так бесконечно.
Вадик скользит ладонями по его бокам, съезжает на поясницу, забираясь под ремень джинсов, и гладит ямочки. Не отстраняясь.
И ни о чем не спрашивая.
-
-
31.08.2013 в 09:41Уж если б кто-то из нас прям близко-близко общался с автором...так нет((
Недавно опять перечитала "Эйсид" и в который раз подумала, стоит ли нам продолжать надеяться...
-
-
31.08.2013 в 09:45-
-
31.08.2013 в 10:05-
-
03.09.2013 в 16:29-
-
29.06.2015 в 18:52-
-
13.07.2015 в 23:58-
-
14.07.2015 в 06:54Мотохару вычитывал тексты - сам пропал тоже(( Хотя у него вроде интересовались, он ничего не знает.
-
-
14.07.2015 в 18:10-
-
14.07.2015 в 18:24-
-
12.09.2015 в 08:56-
-
27.12.2016 в 19:45-
-
27.12.2016 в 19:51-
-
28.12.2016 в 01:54-
-
06.03.2017 в 23:26-
-
06.03.2017 в 23:43Действительно спасибо.
-
-
07.03.2017 в 11:36будто ушла целая эпоха необыкновенного творчества, (как говорится: "Вот в наше время..."). Остались светлые воспоминания и надежда, что у авторов всё хорошо.
и тут - согласна. Самое страшное - это неизвестность. Что с ними и как с ними? На дайриках один чудесный человек перестал вести дневник, но он зашел и сказал: что у него все в порядке, а дневник вести перестал. Жаль, что этот светлый человек больше не появится, но хоть знаешь: жив, здоров...