ну я тут... написал тебе подарочек.
Романс.
первая любовь.
бечено мной ^___^
Подарочек
Все, что тебя касается
Какие мысли, какие сюжеты
Еще чуть-чуть и посыпятся звезды
В карманах медленно тают конфеты
Мы понимаем, что это серьезно.
Звери
Еще чуть-чуть и посыпятся звезды
В карманах медленно тают конфеты
Мы понимаем, что это серьезно.
Звери
- Пасуй!
Тоша орет так громко, как будто от этого гола в дворовом футболе зависит судьба мира. Голос сорвал уже.
Женя закусывает губу и пинает мяч в его сторону. Вратарь не успевает сориентироваться.
Парни громко и радостно кричат, смеясь над соперниками. Три - один. Вкус победы, даа...
Женя, улыбаясь, потягивается и идет к голому дереву, на которое футболисты скинули свои куртки. Под ногами грязный подтаявший снег, а за заборчиком поля - белый, приятно хрустит под шиповаными кедами. Ноги скользят.
Саша наблюдает издалека – стоит, упершись руками в колени, и пытается отдышаться. Лицо горит. «Придурок, ну какой же ты придурок! Он тебя знать не знает! Даже не посмотрит…» Смотрит. Скользит взглядом, улыбается. У Саши внутри от этого – извержение вулкана. Везувий. Последний день Помпеи. Только ярче, и жаркое дыхание кожей чувствуется – вот-вот спалит. Не то, что на картинке из учебника по истории.
Пока пытается растянуть губы в ответной улыбке, Женя уже отворачивается. Мучительно-стыдно. Может, и улыбался то совсем не ему.
Так. Они же выиграли. Они всегда выигрывают. Подойти и поздравить. Подойти. Сказать: «Привет» - и поздравить. Нет, просто, без «привет». Это будет как-то уже запоздало. Саша делает глубокий вздох – полные легкие воздуха, словно сейчас грудную клетку разорвет, и голова слегка кружится, и делает шаг вперед.
Женя накидывает куртку, оборачивается. Парни еще носятся по полю, радостно скандируя, и, кажется, некоторые уже строят планы, как бы это дело отметить. В очередной раз. Фыркнув, переводит взгляд и замечает, что один из игроков смотрит на него и неловко улыбается. Женька его знает - он почти всегда с ними тренируется, да и вроде играет тоже неплохо. Только вот как его зовут?..
Кусает губу, лениво пытаясь вспомнить имя, и подмигивает мальчишке - тот симпатичный, но весь чумазый. Тело еще потряхивает, мышцы приятно и устало ноют. Сейчас бы в душ, а потом на каток.
Все, это знак. Саша осторожно выдыхает. Теперь точно улыбается и точно мне. Либо сейчас, либо никогда. Мальчишка бежит к сваленной одежде, не выпуская из поля зрения фигуру Жени. Не глядя, пытается попасть в рукава куртки. Главное, успеть догнать, пока парень не скрылся в подъезде. Иначе все. Живут в разных домах, учатся в одной школе, но разных классах. Саша все знает о Жене. Кроме того, как заставить себя открыть рот в его присутствии.
Сейчас – репетирует, шевелит замерзшими губами беззвучно. Если бы это получалось так же легко, как перепрыгнуть бортик песочницы.
Оп-па... Женя снова оборачивается на сдавленный вскрик «Бля!» и странный шум. Из детской заваленной снегом песочницы торчат только чьи-то (ну ясно, чьи) кеды и обтянутая джинсами задница. И смех, и грех...
- Ты как? Не сильно пизданулся? - Женя подходит и помогает Саше подняться и выбраться. Странно, что на поле мальчишка очень даже живо бегает, а тут...
Саша садится на бортик, сосредоточенно трет колено. Обидно и больно. И первое, пожалуй, в миллион раз сильнее. Что он теперь подумает: «Вот же лох?» Так и есть – лох. Неувязок и вообще. Стыдно до слез. И колено болит. Но последнее обстоятельство просто растворяется в предыдущих, фырча, как таблетка аспирина.
- Я нормально, - хрипло, не поднимая головы. – Нормально.
От такой интонации голоса Женя перестает улыбаться. Смотрит на спутанные светлые волосы, не видит глаз, но кажется, что парнишка сейчас заплачет. Может, что-то плохое случилось? Просто так от падения в песочницу никто же не ревет.
- Не раскисай, - пауза. - Тебя как зовут?
А была надежда, что Женя помнит? Наивный. Саша проводит ладонью по лицу и встает.
- Саша.
Вот теперь точно запомнит. Но не как Сашу, а как «парня, который ебнулся в песочницу». Наплевать.
- Я пойду домой.
Идти получается, только прихрамывая. Капитан Сильвер, твою мать.
- Да погоди, - Женя его ловит за плечо, останавливает. - У меня мама врач, дома всякой шняги типа спирта, йода, пластырей очень много. Пойдем, залечу, а то у тебя вид, словно ты обижен на всю планету, - снова улыбается и кивает в сторону своего подъезда - благо, недалеко.
А потом протягивает руку, предлагая опереться, если наступать на больную ногу слишком больно.
- Я Женя, так что будем знакомы.
- Знаю.
Получается слишком грубо, и Саша думает об этом всю дорогу. Нет, чтобы сказать «спасибо». С другой стороны, эти мысли не позволяют сосредоточиться на другом – Женя ведет (почти тащит!) его к себе домой. Женя близко, впервые за год (ведь все тогда началось, да?), при-жи-ма-ет-ся к нему и пахнет снегом и разгоряченной кожей. Саша сглатывает на каждом повороте ключа, смотрит на загорелые длинные Женины пальцы.
- Входи, раздевайся, разувайся, - звон брелока, куртку - на вешалку.
Женя проходит в гостиную, смотрит на часы. Мамы не будет еще довольно долго, значит, придется справляться самим. Можно и поэкспериментировать... с лечением.
- Садись на диван, - указывает Саше рукой, - а я щас найду что-нибудь... - и сваливает в кухню.
Комната – обычная, почти как и у Саши. Обводит взглядом, пялится на фотографии в рамках, потом садится на краешек дивана. Сердце бухает. Вот твоя сокровищница. Дорвался. Колено все еще ноет, Саша пытается подвернуть узкие джинсы так, чтобы посмотреть на ранку. Но выше щиколотки задрать не получается.
- Вот, - Женя снова входит в гостиную. В руках тюбик мази, пластырь и бутылочка йода - так обычно мама ему ссадины лечит. Пригодились даже такие знания... Хочется поднять мальчишке настроение - хоть и таким простым способом.
Смотрит на Сашу, потом на его ногу, кусает губу. Похоже, придется...
- Снимай штаны.
- Нет! - на выдохе, как можно убедительнее.
- Да! – без паузы, как будто ждал такой реакции.
Тяжко вздохнув, Саша тянет ремень из петель, расстегивает пуговицы. Если бы только подумал, что все закончится так, никогда ни за что не стал бы утром надевать этот позор... Приподнимает задницу, стаскивает джинсы до колен, тут же кладет скрещенные руки на бедра, исподлобья смотрит на Женю. Какое колено! Уже не болит ничего. Клиент почти совсем мертв. Даже дышать нормально не получается.
- Не стесняйся, - Женя старается не улыбаться, заметив, что нижнее белье мальчишки с зайчиками плейбоя. Какая прелесть...
Затем опускается на пол перед Сашей, чтобы колено было хорошо видно. Едва-едва касается пальцами по контуру синеватого пятна - синяк проступает. И царапина, но совсем небольшая. А дальше все по порядку, насколько помнит. Мазь сильно греет, пальцы, и кожа Сашиной коленки немного краснеет. Движения осторожные, плавные, чтобы не сделать лишний раз больно.
- Жив? - Женя смотрит на лицо мальчишки – снизу вверх, отстраняя руку.
Лицо Саши горит. Хочется потянуться вперед и прижаться губами к виску Жени. А нужно просто встать, сказать «спасибо» и уйти. Сначала надеть штаны, а потом уйти. Но если вот так просто встать, то пропалишься. Потому что результат на лицо. Вернее, не совсем «на лицо», но... А Женя смотрит. Смотрит и улыбается. Издевается, что ли? Остается только правда. Правда, и ничего кроме правды. Саша сжимает коленями влажные ладони.
- Ты всегда мне нравился.
Женя моргает непонимающе. Такого ответа на свой вопрос он никак не ожидал, честно сказать. Сердце как-то громко бьется, кровь приливает к щекам.
Так. Стоп.
- Нравился, как... в каком плане? - нужно уточнить.
Саша смотрит на свое колено, на склоненную голову Жени – отсюда видно изгиб шеи и аккуратную впадинку на ней. Влип.
- Не важно, - обхватывает пальцами ладонь Жени, чтобы скинуть ее со своего колена. – Мне идти нужно и... Просто – нравился.
Прикосновение. И кровь тут же стучится в кончиках пальцев. Может, от мази такая реакция? Тепло... Женя не убирает руку, только поглаживает - выпирающую косточку, а потом прижимается губами к горячей коже коленки. Пара секунд, и отстраняется.
- Так быстрее заживет, я думаю, - улыбается, как ни в чем не бывало.
Саша охает громко, растерянно, тут же наклоняется вперед, чтобы отпихнуть Женю, но не успевает, только касается лбом лба. Сглатывает. Никогда, даже не думал, что такое возможно. И другого шанса, наверняка, не будет. Саша закрывает глаза, но тут же вновь распахивает их – не девчонка, что будет, то будет.
Неловко, быстро скользнув губами вдоль носа, касается губ. Прижимается, задерживает дыхание. Пытается запомнить – на будущее – вкус, ощущения. Ничего – только кровь бешено стучит в висках.
Женя нисколько не отстраняется. Скорее от неожиданности, чем специально. И губы горячие, сухие... Скользнуть языком, раскрывая - инстинктивно. Шум в ушах - непривычно. Слишком. Тянется рукой, сжимает ворот футболки. Хочется еще ближе. Поцелуи – Женина слабость.
Саша вздрагивает, почувствовав ответное движение. Хорошо же? Так и хотелось. Столько раз представлял. Но вместо того, чтобы ответить, вскакивает, торопливо пытается попасть ногой в джинсы. Неправильно. Совсем неправильно. Не так.
Останавливается, смотрит на Женю. А тот даже толком ничего не понимает - не успевает сообразить. Как вратарь совсем недавно на поле.
- Спасибо. Я...
Как-нибудь сам справлюсь? Это Саша хочет сказать? Переминается с ноги на ногу, теребит кончик ремня.
- Не скажу… об этом никому.
- Что не...
Женя облизывает губы. Кажется, чувствуется вкус... Сердце все так же быстро бьется.
- Обращайся... Саша, - снова улыбается, поднимаясь. Не может удержаться и легко дергает мальчишку за футболку.
Сердце Саши ухает вниз. Вот и все. А чего хотел? Чтобы он завалил тебя на пол и от… Саша, зажмуривается от одной этой мысли и чуть не налетает на трюмо в прихожей. Касается своих влажных губ пальцами, тянется за курткой.
- Я... вообще не уверен, что еще раз рискну подойти к тебе. Но все равно, спасибо.
- Думаю, скоро будет тренировка, - Женя предположительно машет рукой в сторону поля, стараясь не улыбаться слишком нагло.
Смотрит, как Саша впопыхах собирается, открывает двери, не забыв пару раз запнуться о порог. Милый... И странно, хочется поцеловать снова...
- Я сегодня в шесть собрался на каток, - говорит Женя, как будто между прочим. - Если хочешь, то встретимся там. И пусть боевая рана скорее заживает.
Саша кивает, вылетает из квартиры, прижимается спиной к захлопнувшейся двери.
Ты не пойдешь туда... Не пойдешь… В такт шагам, пока он сбегает со ступенек вниз. И пока летит через двор (у кого-то колено болело? Какое колено?), врывается в свой подъезд, начинает отчаянно долбить в дверь к соседу, напрочь забыв про звонок.
- Димка, мне срочно... просто срочно нужны коньки.
Пока разум методично взвешивает «за» и «против», прикидывает, будет или не будет, губы сами неудержимо расползаются в счастливой улыбке.